В Мраморном дворце открылась первая монографическая выставка Артемия Обера. Впервые широкий зритель увидит работы выдающегося скульптора конца XIX — начала XX века, которые не выставлялись на протяжении века
Артемий Обер. «Шимпанзе». 1898. Гипс тонированный. Фото: Государственный Русский музей
Столетие без памяти
На смерть Артемия Обера весной 1917 года знаменитый Александр Бенуа написал: «Умер большой русский художник». Но при жизни его творчество было не слишком известно, хотя Бенуа не раз публично называл Обера самым крупным скульптором-анималистом своего времени. В середине октября 1917 года Бенуа, Владимир Аргутинский, Мстислав Добужинский, Николай Лансере, Константин Сомов и Степан Яремич отправили Временному правительству обращение с просьбой сохранить творческое наследие Обера для русской культуры. Ответ от Временного правительства так и не пришел, Октябрьский переворот случился через десять дней, а новой власти потом было явно не до скульптур орлов и борзых.
В 1935 году Государственный Русский музей приобрел у вдовы Обера все наследие мужа: скульптуру, медали, рисунки, фотоархив и подробную автобиографию. Она мечтала о выставке, но ее мечта осуществилась только сейчас. «Это исполнение музеем своего долга, — говорит Елена Карпова, заведующая сектором скульптуры XVIII — начала XX века ГРМ. — Мы давно должны были это сделать, тем более что, за исключением буквально нескольких работ, все творения Обера находятся в нашем музее».
Артемий Обер. «Борзая с лисицей». 1881. Бронза. Фото: Государственный Русский музей
Из Парижа с любовью
Артемий Обер происходил из московской семьи обрусевших французов, его отец был чиновником театрального ведомства. Мальчик рано проявил талант к рисованию, но родитель был категорически против «художеств» и после окончания сыном гимназии отправил его учиться в Технологический институт в Петербург. И только когда Артемий провалил вступительные экзамены, отец сдался и позволил ему учиться рисунку и живописи сначала в Академии художеств, а потом оплатил учебу в Париже. Там Артемий занимался у самого знаменитого французского скульптора-анималиста Антуана Луи Бари. Эта тема увлекла Обера, и он проводил целые дни в парижском зоопарке.
Артемий Обер. «Белый медведь». 1898. Гипс тонированный. Фото: Государственный Русский музей
В 1870 году Обер вернулся в Россию, где сразу попал в творческую среду и тесно общался с семьями Кавосов, Бруни, Бенуа. В 1872 году за работу «Лев, пожирающий газель» он получил большую серебряную медаль Императорской академии художеств. Чуть позже победил в конкурсе на памятник Богдану Хмельницкому в Киеве. Его эскиз был признан лучшим, скульптуру перевели в бронзу, и в конце 1880-х годов памятник был установлен на Софийской площади.
Обер особенно прославился как мастер монументальных орлов для памятников воинской славы. Его орлы распахивают крылья на памятниках полковнику Келину в Полтаве и кавалергардам и конной гвардии на Бородинском поле.
Артемий Обер. «Баба-яга». 1898. Голова. Гипс раскрашенный. Фото: Государственный Русский музей
Гипс от бедности
Сохранилось очень много гипсовых скульптур Обера. Но не потому, что он очень любил этот материал, а потому, что не имел средств заказать их отлив в бронзе: заказов было немного, побеждать в конкурсах удавалось нечасто. Иногда везло, и тогда гипс перевоплощался в металл.
Так случилось с одной из самых фантастических его работ, стоящей особняком во всем творчестве Обера, — многофигурной аллегорией «Бедствие». Высотой почти 2 м, она изображает Смерть, которая в сопровождении свиты мчится собирать страшную жатву. Скульптуру Обер сделал под впечатлением от трагической кончины брата. Ее увидел великий князь Константин Константинович Романов, знаменитый КР, и она так ему понравилась, что он приказал отлить ее из бронзы и установить в своем Мраморном дворце в окружении зеркал, чтобы аллегорию можно было увидеть со всех сторон.
Артемий Обер. «Борзая с лисицей». 1879. Бумага, графитный карандаш, акварель. Фото: Государственный Русский музей
Тигр как маяк
Но, пожалуй, самая известная и выдающаяся скульптура Обера — «Тигр и сипай». Обер говорил о ней: «Мой Тигр — маяк всей моей жизни». Скульптор начал работу над ней в Париже, а завершил в Петербурге в 1901 году. Замысел менялся в процессе: сначала сипай как бы пытался отбиться от тигра, постепенно человек перестал интересовать художника, и в окончательном варианте он почти незаметен на фоне разъяренного зверя.
Отдельная тема Обера — собаки, которых он лепил по заказу владельцев. На выставке в ГРМ можно увидеть «Мопса» — собаку великой княгини Александры Иосифовны, «Грифона» — лохматую собачку Марии Тенишевой и бронзовых «Джека и Джила» из частного собрания Давида Якобашвили.
Артемий Обер. «Тигр и сипай». 1901. Гипс тонированный. Фото: Государственный Русский музей
По воспоминаниям современников, Обер был очень популярен в художественной среде, но, будучи человеком чрезвычайно скромным, о себе заявлял мало. Даже преподавая скульптуру ученикам, он никогда не выставлял для их обучения свои произведения. Возможно, поэтому — и что особенно возмущало Александра Бенуа, — пока Обер был жив, Русский музей приобрел всего одну его работу — проходную майолику, изображающую жабу. Сейчас музей возвращает свой долг выдающемуся скульптору.
Артемий Обер. «Шимпанзе». 1898. Гипс тонированный. Фото: Государственный Русский музей
Столетие без памяти
На смерть Артемия Обера весной 1917 года знаменитый Александр Бенуа написал: «Умер большой русский художник». Но при жизни его творчество было не слишком известно, хотя Бенуа не раз публично называл Обера самым крупным скульптором-анималистом своего времени. В середине октября 1917 года Бенуа, Владимир Аргутинский, Мстислав Добужинский, Николай Лансере, Константин Сомов и Степан Яремич отправили Временному правительству обращение с просьбой сохранить творческое наследие Обера для русской культуры. Ответ от Временного правительства так и не пришел, Октябрьский переворот случился через десять дней, а новой власти потом было явно не до скульптур орлов и борзых.
В 1935 году Государственный Русский музей приобрел у вдовы Обера все наследие мужа: скульптуру, медали, рисунки, фотоархив и подробную автобиографию. Она мечтала о выставке, но ее мечта осуществилась только сейчас. «Это исполнение музеем своего долга, — говорит Елена Карпова, заведующая сектором скульптуры XVIII — начала XX века ГРМ. — Мы давно должны были это сделать, тем более что, за исключением буквально нескольких работ, все творения Обера находятся в нашем музее».
Артемий Обер. «Борзая с лисицей». 1881. Бронза. Фото: Государственный Русский музей
Из Парижа с любовью
Артемий Обер происходил из московской семьи обрусевших французов, его отец был чиновником театрального ведомства. Мальчик рано проявил талант к рисованию, но родитель был категорически против «художеств» и после окончания сыном гимназии отправил его учиться в Технологический институт в Петербург. И только когда Артемий провалил вступительные экзамены, отец сдался и позволил ему учиться рисунку и живописи сначала в Академии художеств, а потом оплатил учебу в Париже. Там Артемий занимался у самого знаменитого французского скульптора-анималиста Антуана Луи Бари. Эта тема увлекла Обера, и он проводил целые дни в парижском зоопарке.
Артемий Обер. «Белый медведь». 1898. Гипс тонированный. Фото: Государственный Русский музей
В 1870 году Обер вернулся в Россию, где сразу попал в творческую среду и тесно общался с семьями Кавосов, Бруни, Бенуа. В 1872 году за работу «Лев, пожирающий газель» он получил большую серебряную медаль Императорской академии художеств. Чуть позже победил в конкурсе на памятник Богдану Хмельницкому в Киеве. Его эскиз был признан лучшим, скульптуру перевели в бронзу, и в конце 1880-х годов памятник был установлен на Софийской площади.
Обер особенно прославился как мастер монументальных орлов для памятников воинской славы. Его орлы распахивают крылья на памятниках полковнику Келину в Полтаве и кавалергардам и конной гвардии на Бородинском поле.
Артемий Обер. «Баба-яга». 1898. Голова. Гипс раскрашенный. Фото: Государственный Русский музей
Гипс от бедности
Сохранилось очень много гипсовых скульптур Обера. Но не потому, что он очень любил этот материал, а потому, что не имел средств заказать их отлив в бронзе: заказов было немного, побеждать в конкурсах удавалось нечасто. Иногда везло, и тогда гипс перевоплощался в металл.
Так случилось с одной из самых фантастических его работ, стоящей особняком во всем творчестве Обера, — многофигурной аллегорией «Бедствие». Высотой почти 2 м, она изображает Смерть, которая в сопровождении свиты мчится собирать страшную жатву. Скульптуру Обер сделал под впечатлением от трагической кончины брата. Ее увидел великий князь Константин Константинович Романов, знаменитый КР, и она так ему понравилась, что он приказал отлить ее из бронзы и установить в своем Мраморном дворце в окружении зеркал, чтобы аллегорию можно было увидеть со всех сторон.
Артемий Обер. «Борзая с лисицей». 1879. Бумага, графитный карандаш, акварель. Фото: Государственный Русский музей
Тигр как маяк
Но, пожалуй, самая известная и выдающаяся скульптура Обера — «Тигр и сипай». Обер говорил о ней: «Мой Тигр — маяк всей моей жизни». Скульптор начал работу над ней в Париже, а завершил в Петербурге в 1901 году. Замысел менялся в процессе: сначала сипай как бы пытался отбиться от тигра, постепенно человек перестал интересовать художника, и в окончательном варианте он почти незаметен на фоне разъяренного зверя.
Отдельная тема Обера — собаки, которых он лепил по заказу владельцев. На выставке в ГРМ можно увидеть «Мопса» — собаку великой княгини Александры Иосифовны, «Грифона» — лохматую собачку Марии Тенишевой и бронзовых «Джека и Джила» из частного собрания Давида Якобашвили.
Артемий Обер. «Тигр и сипай». 1901. Гипс тонированный. Фото: Государственный Русский музей
По воспоминаниям современников, Обер был очень популярен в художественной среде, но, будучи человеком чрезвычайно скромным, о себе заявлял мало. Даже преподавая скульптуру ученикам, он никогда не выставлял для их обучения свои произведения. Возможно, поэтому — и что особенно возмущало Александра Бенуа, — пока Обер был жив, Русский музей приобрел всего одну его работу — проходную майолику, изображающую жабу. Сейчас музей возвращает свой долг выдающемуся скульптору.
Комментариев нет:
Отправить комментарий